Неточные совпадения
— Я не могу слышать равнодушно, когда нападают на женщин, — продолжала Евдоксия. — Это ужасно, ужасно. Вместо того чтобы нападать на них, прочтите лучше книгу Мишле «De l’amour». [О
любви (фр.).] Это
чудо! Господа, будемте говорить о
любви, — прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана.
Толстенькая и нескладная, она часто говорила о
любви, рассказывала о романах, ее похорошевшее личико возбужденно румянилось, в добрых, серых глазах светилось тихое умиление старушки, которая повествует о
чудесах, о житии святых, великомучеников.
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по вере моей во Христа без
чудес, с единым токмо
чудом его
любви к человекам.
—
Любовь эта и есть славнейшее
чудо мира сего, ибо, хоша любить нам друг друга не за что, однакож — любим! И уже многие умеют любить самоотреченно и прекрасно.
Нельзя записать тропического неба и
чудес его, нельзя измерить этого необъятного ощущения, которому отдаешься с трепетной покорностью, как чувству
любви.
По-моему, Христова
любовь к людям есть в своем роде невозможное на земле
чудо.
Ибо хотя покойный старец и привлек к себе многих, и не столько
чудесами, сколько
любовью, и воздвиг кругом себя как бы целый мир его любящих, тем не менее, и даже тем более, сим же самым породил к себе и завистников, а вслед за тем и ожесточенных врагов, и явных и тайных, и не только между монастырскими, но даже и между светскими.
С ее красой
любви не знать, Бермята?
Не верю я. Таких
чудес на свете
Не слыхано. Природой неизменно
Положена пора
любви для всех.
Не верю я. Но если правда, как же
Не гневаться подателю тепла?
Удвоим же старания исправить
Невольный грех. Ужли из берендеев
На мой призыв никто не отзовется?
Кому из вас Снегурочка милее?
Кто может в ней младенческую душу
Желанием
любви зажечь, скажите!
Ей вдруг сделалось ясно, что, отказавшись, ради эфемерного чувства
любви, от воли, она в то же время предала божий образ и навлекла на себя «божью клятву», которая не перестанет тяготеть над нею не только в этой, но и в будущей жизни, ежели она каким-нибудь
чудом не «выкупится».
И пусть неверующие, смотрящие со стороны, не ждут
чудес от христианина, чтобы поверить, чтобы войти в мистический круг; они ведь не видят
чуда, реально уже совершившегося,
чуда воскресения Христа, и ничего не увидят до тех пор, пока свободная
любовь не одержит в них победы над вынужденной силой.
Весь смысл
чуда Воскресения в том, что оно невидимо, недоказуемо, непринудительно, что оно всегда обращено к свободе человеческой
любви человеческой.
Христос не совершал
чудес в истории, отверг этот дьявольский соблазн, так как в свободе человека видел смысл истории, так как
чудеса были бы насилием и не оставили бы места для достоинства и заслуги
любви к Христу.
Человек рожден для великой радости, для беспрестанного творчества, в котором он — бог, для широкой, свободной, ничем не стесненной
любви ко всему; к дереву, к небу, к человеку, к собаке, к милой, кроткой, прекрасной земле, ах, особенно к земле с ее блаженным материнством, с ее утрами и ночами, с ее прекрасными ежедневными
чудесами.
Возговорит купцу зверь лесной,
чудо морское: «Не хочу я невольницы: пусть приедет твоя дочь сюда по
любви к тебе, своей волею и хотением; а коли дочери твои не поедут по своей воле и хотению, то сам приезжай, и велю я казнить тебя смертью лютою.
Санин и она — полюбили в первый раз; все
чудеса первой
любви совершались над ними. Первая
любовь — та же революция: однообразно-правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя — и что бы там впереди ее ни ждало — смерть или новая жизнь, — всему она шлет свой восторженный привет.
Кукушкина.
Чудо! Только представь, какой проказник Белогубов! Насмешил, право, насмешил. Вот, маменька, я, говорит, вам жалуюсь на жену: я ей купил бархатное платье, она меня так целовала, укусила даже очень больно. Вот жизнь! Вот
любовь! Не то, что у других.
О, пархатые! каким
чудом могло заползти в ваши сердца чувство родственной
любви к человеку, вполне для вас неизвестному!
«Да что же это? Вот я и опять понимаю!» — думает в восторге Саша и с легкостью, подобной
чуду возрождения или смерти, сдвигает вдавившиеся тяжести, переоценивает и прошлое, и душу свою, вдруг убедительно чувствует несходство свое с матерью и роковую близость к отцу. Но не пугается и не жалеет, а в радости и
любви к проклятому еще увеличивает сходство: круглит выпуклые, отяжелевшие глаза, пронзает ими безжалостно и гордо, дышит ровнее и глубже. И кричит атамански...
Своим умом, ловкостью и умелым обхождением Соломон так понравился придворным, что в скором времени устроился во дворце, а когда старший повар умер, то он заступил его место. Дальше говорил Соломон о том, как единственная дочь царя, прекрасная пылкая девушка, влюбилась тайно в нового повара, как она открылась ему невольно в
любви, как они однажды бежали вместе из дворца ночью, были настигнуты и приведены обратно, как осужден был Соломон на смерть и как
чудом удалось ему бежать из темницы.
— Не бойся смерти, Суламифь! Так же сильна, как и смерть,
любовь… Отгони грустные мысли… Хочешь, я расскажу тебе о войнах Давида, о пирах и охотах фараона Суссакима? Хочешь ты услышать одну из тех сказок, которые складываются в стране Офир?.. Хочешь, я расскажу тебе о
чудесах Вакрамадитья?
«Парень этот ищет знамений, — он сам
чудо, коли мог сохранить, в ужасах жизни,
любовь к человеку! И толпа, которая слушала меня, —
чудо, ибо вот — не оглохла она и не ослепла, хотя долго и усердно оглушали, ослепляли её. И ещё большее
чудо — Михайла с товарищами!»
И начнёт рассказывать про море. Говорил он о нём, как о великом
чуде, удивительными словами, тихо и громко, со страхом и
любовью, горит весь от радости и становится подобен звезде. Слушаем мы его, молчим, и даже грустно от рассказов его об этой величавой живой красоте.
Добролюбов. Однако я видел, с каким чувствием услышал он весть о решении дела моего в пользу мою. Я также мыслей своих от тебя скрывать не могу. Ты знаешь сама, что отец твой любит богатство; а корыстолюбие делает из человека такие же
чудеса, как и
любовь.
Ведь одна
любовь творит
чудеса…
Платонов. Честь имею… (Кланяется.) Совет да
любовь, милый человек!
Чудо сотворил, Сергей Павлович! Я от вас такого важного и отважного поступка никак не ожидал! Как скоро и как быстро! Кто мог ожидать от вас такой ереси?
— Я все слышала, — сказала ему на ухо Ольга. — Не отчаивайтесь, Пьер. Говорят, что
любовь делает
чудеса. Вот, назло папе, возьмите и выдумайте совсем новый номер, самый блестящий номер, и тогда с вами будут говорить иначе. Прощайте, Пьер.
Вера в
чудеса, подтверждающая, по их мнению, истинность исповедания, была главное, вера же в самое учение Христа была дело второстепенное, часто и вовсе забытое или непонимаемое, как, например, это видно в Деяниях же, из казни Анании во имя Христа, учителя
любви, прощения.
Он любит меня, а
любовь творит
чудеса, и это
чудо над ним совершу я!..
Чутким сердцем влюбленного граф угадывал это и понимал, что его
любовь к ней почти безнадежна. Только
чудо может заставить ее заплатить ему взаимностью. Он оскорбил ее явно выраженным желанием сделать своей любовницей, а не женой, и гордая девушка никогда не простит ему этого.
Павел горько и печально улыбался. Он не умел поступать так, как Петров, и целовал этих женщин. Его губы касались их холодного тела, и было однажды, — и это страшно вспомнить, — он, со странным вызовом самому себе, целовал вялую руку, пахнувшую духами и пивом. Он целовал, точно казнил себя; он целовал, точно губы его могли произвести
чудо и превратить продажную женщину в чистую, прекрасную, достойную великой
любви, жаждою которой сгорало его сердце. А она сказала...
Но как остроумно устраивается человек и изо всего извлекает для себя выгоду. Научившись от народа
любви к нему и России, что же я сделал первым делом? Поспешно направился домой, чтобы поскорее приласкать своих собственных Петю и Женичку, как будто в этом все дело и заключается. Впрочем, это желание было для меня уже
чудом после всей этой холодности и жестокой сухости, с какою забывал я о самом ихнем существовании.
Как одна свеча зажигает другую, и одной свечой зажигаются тысячи, так и одно сердце зажигает другое, и зажигаются тысячи. Миллионы рублей богачей сделают меньше, чем сделают хоть небольшое уменьшение жадности и увеличение
любви в массе людей. Только бы увеличилась
любовь — сделается то
чудо, которое совершилось при раздаче 5 хлебов. Все насытятся, и еще останется.